Только тех, кто любит труд, октябрятами зовут

[odnako]

Если взять социокультурный дискурс
В культурно-историческом аспекте
Вот что. В западной психологии вообще понятия "воля" нет. Как-то обходятся. Мотивация вот есть, эмоциональная сфера. А воли нет никакой. Наши высоколобые теоретики тоже к воле по-разному относились и относятся. Но интересен культурный феномен: как вообще люди к воле относятся. Как она включена в язык, культуру, идеологию. В литературе, в педагогике вот особенно. На этот счет у меня исследований в кармане нет, но есть личные наблюдения. Которые я, конечно, никому не навязываю, как истину.

Советская идеология, подавляя индивидуальность, закономерно подавляла в человеке творческое начало, со всеми сопутствующими состояниями: спонтанностью, интересом, вниманием к своим желаниям и всяким тонким душевным движениям. Противопоставляя всем этим вещам что? Ценность волевых усилий. Конечно, комсомолец должен был гореть, в смысле, душой за правое дело, а не в аду. Но за то правое дело, за которое скажут, и отказаться гореть, или гореть за что-нибудь другое было нельзя. Я совка не сильно много застала, и уже на закате, но школьная система-то сохранилась. У меня до сих пор сохранились дневники начальной школы с гневными записями "ленилась на уроке" и "не хочет трудиться". 
То есть что мы имеем. Ребенку на уроке по каким-то причинам стало скучно. Возможно, он устал, или потерял интерес, в общем, снизилась мотивация. В принципе, это сигнал, что подаётся информация либо не та, либо не так, либо произошел перегруз нервной системы и больше информации туда не влезет. Но кого это волнует? Сразу идёт обращение к волевой сфере без скидки на возраст: соберись, не смей лениться. Лень считалась грехом, пороком личности; если вы помните, даже в детских стишках лень подавалась как дурная привычка, которую можно и нужно в себе искоренить. То есть как некий сознательный злонамеренный выбор: я не буду работать, а буду лениться. Хотя по сути такой выбор ленью не является, а является сознательным отказом от действия без всякой мотивационной борьбы. Лень же по сути - это напряженное состояние борьбы между "надо" и "не хочу", между требованиями внешнего мира и собственными актуальными потребностями, это отсутствие энергии заняться делом. Куда ушла эта энергия вместо дела - вопрос уже отдельный: на подавление чувств, на тревогу по поводу несделанного, на мысли по поводу других незавершенных дел. Это ж надо разбираться. Вместо этого лень предлагается просто преодолеть - то есть напрячь то, чего уже и так почти нет, и совершить действие через отвращение. Проявить силу воли. Это похвально. А то, что теперь в опыте осталась прочная связка этого предмета с эмоцией отвращения, и дальнейшая работа в этой области потребует всё больше и больше усилий - это сущие мелочи. Ведь усилия - это хорошо. Это воспитание воли. Даже если количество этих усилий не стоит полученного результата. В результате имеем ригидный тип личности, творческая продуктивность которого практически равна нулю, и пороха он не изобретёт. Но винтиком в машине будет хорошим, пока не сточится и не потребует замены.

Я, убейте меня, не понимаю людей, которые считают советскую систему образования хорошей и хотят, чтобы она вернулась. Это ведь не было хорошей системой подачи и усвоения знаний, достаточно почитать, каким языком были написаны учебники для средней и высшей школы. Это было хорошей такой, строгой системой требований к знаниям. Система высоких образовательных стандартов - требований, а не методик подачи. Со всеми сопутствующими милыми атрибутами типа "завалить на экзамене", "ночь зубрить" и "не хочет трудиться". Все дети по природе любознательны, очень хотят учиться и тянутся к новой информации. И это просто удивительно, сколько усилий прикладывала советская школа, чтобы эту тягу отбить и заменить её силой воли, будь она неладна.

Кстати, не замечали, что эта привычка к требовательности, в принципе привычка воспринимать излишнюю требовательность как "хороший тон" в образовании - осталась во многих людях старой формации, даже в милых и интеллигентных, которые уважают других и никого не хотят насиловать.  Требования как комплимент способностям, например. Или заявленным притязаниям. Помню одну милейшую учительницу по английскому языку. Сделай перевод стихотворения, говорит. Стихотворный перевод? - пошутила я. Да, можешь и стихотворный, давай, раз так! - она охотно откликнулась на шутку. Только вот черта с два это была шутка. Вернее, шутка затянулась, когда она действительно спросила с меня стихотворный перевод, и выразила шутливое разочарование, что я его не сделала и не собиралась. Взялся, мол, за гуж... Шутливые требования сделать что-то более сложное, требующее таланта и самовыражения - были по сути формой поддержки и уважения к ученику. Мол, я искренне надеюсь, что ты меня еще и стихами порадуешь, и не допускаю мысли, что ты этого не можешь. В принципе, мило. Только проблема тут  в том, что подобный подход не допускает и мысли, что ты этого не хочешь...